Правовое регулирование офшорных компаний и трастов Синергия
КОМПЕТЕНТНЫЙ ТЕСТ Правовое регулирование офшорных компаний и трастов 80+
Между российским и белорусским юридическими лицами была достигнута договоренность о длительном сотрудничестве. Сотрудничество заключается в поставках текстиля для дома белорусской компанией. Был подписан протокол о намерениях, а каждая поставка оформлялась отдельным договором. Первый из договоров был заключен в Москве. В дополнительном соглашении к договору стороны установили, что споры по договору разрешаются в порядке, установленном действующим законодательством Республики Беларусь и законодательством ответчика. Российское юридическое лицо не оплатило поставленные товары. Белорусская компания обратилась в арбитражный суд РФ с иском о взыскании с российской организации задолженности и неустойки. Исковые требования основывались на нормах российского законодательства. Право какого государства должно применяться к отношениям сторон? Изменится ли ситуация, если вместо белорусской компании стороной по договору выступит юридическое лицо из Германии.
Между российским и белорусским юридическими лицами была достигнута договоренность о длительном сотрудничестве. Сотрудничество заключается в поставках текстиля для дома белорусской компанией. Был подписан протокол о намерениях, а каждая поставка оформлялась отдельным договором. Первый из договоров был заключен в Москве. В дополнительном соглашении к договору стороны установили, что споры по договору разрешаются в порядке, установленном действующим законодательством Республики Беларусь и законодательством ответчика. Российское юридическое лицо не оплатило поставленные товары. Белорусская компания обратилась в арбитражный суд РФ с иском о взыскании с российской организации задолженности и неустойки. Исковые требования основывались на нормах российского законодательства. Право какого государства должно применяться к отношениям сторон? Изменится ли ситуация, если вместо белорусской компании стороной по договору выступит юридическое лицо из Германии .
В 2017 г. арбитражный суд МТП рассмотрел спор из договора об оказании услуг по распространению продукции на территории других стран, заключенного между компаниями из Швейцарии, Сингапура и Бельгии. После прекращения по соглашению сторон указанного дистрибьюторского соглашения возник вопрос о выкупе инвентаря, находившегося у одного из контрагентов. Стороны предусмотрели, что их договор будет регулироваться правом Швейцарии.
Суд определил курс обмена валют исходя из положений швейцарского права (хотя расчетной единицей являлся бельгийский франк). В тоже время в решении содержится ссылка на ст. 6.1.9 (3) «Валюта платежа» Принципов международных коммерческих контрактов УНИДРУА для того, чтобы подтвердить признание на международном уровне решения, предлагаемого правом Швейцарии.
Что представляет собой договор об оказании услуг по распространению продукции на территории других стран как внешнеторговая сделка? Если субъектами договора являются не две фирмы, а более, возникает ли необходимость применения национального права контрагента и в каких вопросах? Могут ли данные вопросы регулироваться правом, избранным сторонами?
Между российской компанией ПАО «НОРД-СМ» и итальянской компанией «LU-VE», был заключен договор на поставку холодильного оборудования (теплообменников) на условиях DAT – «Инкотермс – 2010». На основании договора международной морской перевозки груза перевозчиком холодильного оборудования выступила международная логистическая компания «Canavara Group». В результате перевозки часть груза подверглась порче в связи с нахождением на палубе судна, о чем капитан судна незамедлительно уведомил как отправителя, так и получателя груза. По прибытии судна в порт назначения (г. Санкт-Петербург) представители российской компании ПАО «НОРД-СМ» отказались принять испорченный груз, о чем был составлен коммерческий акт повреждения груза. Оставшаяся часть груза вместе с товарораспорядительными документами была передана грузополучателю. Какие виды правоотношений можно выделить при анализе условий задачи? Определите круг субъектов, которые несут гражданско-правовую ответственность, исходя из изложенных обстоятельств. В соответствии с международными договорами определите максимальные пределы ответственности перевозчика по договору международной морской перевозки груза.
Международный коммерческий арбитраж Российской Федерации рассматривал иск фирмы из Лихтенштейна к фирме из Швейцарии на основе арбитражного соглашения, включенного в текст контракта. Контракт купли-продажи между истцом и ответчиком был заключен в Москве и подлежал исполнению на территории России российским юридическим лицом, которому швейцарская фирма (продавец) передала фактическое исполнение контракта. Применимое право в договоре определено не было. Российская коллизионная норма предписывает в отсутствие выбора права сторонами договора применение к договору купли-продажи права страны-продавца. Однако арбитры сочли, что в данном случае Россия имеет наиболее близкую связь с рассматриваемым правоотношением. В результате дело рассматривалась на основании российского законодательства. Какой вид арбитражного соглашения был заключен сторонами? Компетентен ли МКАС РФ рассматривать споры из контрактов, субъектами которых выступают иностранные лица? Коллизионное право какого государства должен применить МКАС РФ в данном случае?
Компании «Motors» (Мюнхен, Германия,) принадлежит исключительное право на комбинированный товарный знак «BMW» и словесный товарный знак «BMW». ООО «Принцип+» ввезло на территорию России запасные части к автомобилям BMW, маркированные товарным знаком «BMW». Поставщиком запасных частей являлось компания «EmEx GROUP FZC» из Саудовской Аравии. Страна, из которой завозились запасные части – Саудовская Аравия. Компания BMW подала иск в Арбитражный суд г. Москвы к ООО «Принцип +» с требованием о защите исключительных прав на комбинированный товарный знак "BMW" и словесный товарный знак "BMW": о запрете ответчику осуществлять ввоз, предложение к продаже, продажу или иное введение в гражданский оборот на территории Российской Федерации, а также перевозку или хранение с этой целью товаров, на которых или на упаковке которых размещены товарные знаки по международной регистрации; изъятии из оборота и уничтожении без какой бы то ни было компенсации автомобильных запчастей, ввезенных обществом на территорию Российской Федерации. Охраняются ли на территории РФ комбинированные и словесные товарные знаки BMW? На основании каких нормативных правовых актов может быть предоставлена защита товарных знаков BMW на территории РФ? Является ли ввоз оригинальных товаров, произведенных правообладателем, маркированных охраняемыми товарными знаками на вторичном рынке нарушением патентных прав.
В субъекте РФ в 2008 г. был принят региональный закон о государственно-частном партнерстве. На основании этого закона субъект РФ заключил договор с консорциумом, созданным рядом банков и инвестиционных компаний, о строительстве моста через реку в областном центре. Когда была разработана проектная документация, в субъекте РФ произошла смена власти — население избрало нового губернатора. Новый губернатор принял решение об отказе от этого инвестиционного проекта. Однако консорциумом были понесены расходы на проведение изыскательских работ, финансово-экономическую экспертизу, а также на юридические услуги — в общей сумме 400 млн руб. Переговоры о возмещении этой суммы не дали никакого результата. Консорциум обратился в арбитраж с иском к субъекту РФ о взыскании понесенных расходов. Помимо того, представитель консорциума потребовал взыскания неустойки в сумме 40 млн руб. Основанием иска стали закон субъекта РФ о государственно-частном партнерстве и договор, заключенный субъектом с консорциумом. В ходе арбитражного разбирательства представитель субъекта РФ заявил о том, что оснований для удовлетворения иска нет, поскольку договор, на который ссылается консорциум, нельзя признать заключенным. Причина этого состоит в том, что между сторонами сложились концессионные отношения, которые должны регулироваться Федеральным законом от 21 июля 2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях». Однако следует учитывать тот факт, что в договоре, на который ссылается истец, отсутствует условие о гарантиях, которое в силу Федерального закона является существенным условием договора. Следовательно, отсутствие договоренности сторон об этом условии служит основанием для того, чтобы он считался незаключенным. Истец против доводов представителя субъекта РФ возражал. Он отметил, что отношения между сторонами, урегулированные 21 договором о государственно-частном партнерстве, заключены в соответствии с законом субъекта Р Ф о государственно-частном партнерстве. Этот закон не содержит требований об обязательном включении в договор условия о гарантии. Существует ли конкуренция между Федеральным законом «О концессионных соглашениях» и региональными законами о государственно-частном партнерстве (в качестве примера возьмите Закон Санкт-Петербурга от 25 декабря 2006 г. № 627-100 «Об участии Санкт-Петербурга в государственно-частных партнерствах»)? Какое законодательство следует применять суду в данном случае? При каких условиях подлежит удовлетворению исковое требование о взыскании убытков и взыскании штрафа?
Международная компания «Гольфстрим», зарегистрированная на территории Калининградской области в 2018 г. на основании решения общего собрания участников решила изменить личный закон юридического лица в порядке редомициляции. Личным законом юридического лица было выбрано право Казахстана. В 2019 г. соответствующая международная компания была зарегистрирована на территории данного государства. По истечении 3-х месяцев после регистрации международной компании несколько участников обратились в Арбитражный суд Калининградской области с заявлением об оспаривании данного решения, на том основании, что при принятии решения участниками не было собрано квалифицированное число голосов. Какое решение должен вынести Арбитражный суд Калининградской области? Какое право подлежит применению к данным правоотношениям? Может ли повлиять на решение суда положение устава международной компании о разрешении корпоративных споров в МКАС при ТПП?
Иностранное посольство обратилось с иском в российский арбитражный суд к российской фирме по поводу заключенного договора подряда. Российская фирма заявила встречный иск. Но посольство сослалось на свой международный иммунитет, и суд в принятии встречного иска отказал. Однако суд кассационной инстанции отменил это решение, указав, что обращение посольства в российский суд в связи с коммерческим контрактом само по себе свидетельствует об отказе от иммунитета по этому контракту. Суд первой инстанции может рассмотреть встречный иск, по существу. Обладают ли официальные представительства иностранных государств иммунитетом от юрисдикции судов государства пребывания? На каком основании эти органы могут претендовать на предоставление им судебного иммунитета? Закреплено ли это положение в международном публичном праве? Закреплено ли данное положение в российском законодательстве?
Между Правительством Санкт-Петербурга и Трастом «Балтинвест» (инвестором) был заключен инвестиционный договор № 1, в соответствии с которым инвестор принял на себя обязательства по осуществлению строительства дома № 1, после ввода в эксплуатацию которого получал 600 м2 площади построенного дома. В процессе строительства дома Траст «Балтинвест» заключило договор № 2 с ООО «Край», по условиям которого ООО «Край» осуществляет финансирование Траст «Балтинвест», а после завершения строительства ООО «Балтинвест» передает ООО «Край» 300 м2 площади построенного дома № 1. После строительства дома № 1 Траст «Балтинвест» (инвестор) и Правительство Санкт-Петербурга заключили дополнительное соглашение к инвестиционному договору № 1 о распределении площадей, в соответствии с которым было заменено количество передаваемой площади и Траст «Балтинвест» получало от Правительства 250 м2 построенного дома № 1. Представитель ООО «Край» обратился в суд с иском о признании последнего соглашения недействительным, мотивируя это тем, что при подписании дополнительного соглашения Траст «Балтинвест» распорядилось правами, ранее переданными третьему лицу (ООО «Край»). В суде представители Траст «Балтинвест» и Правительства с иском не соглашались и утверждали, что договор № 2 предполагает соинвестирование путем софинансирования инвестора. И между сторонами по этому договору возникают обязательственные отношения, в силу которых в счет финансирования инвестор (Траст «Балтинвест») обязуется в будущем передать соинвестору (ООО «Край») индивидуально-определенную вещь, а у соинвестора возникает только право требовать от инвестора передачи этой вещи. Следовательно, ООО «Край» не приобретает статус инвестора по инвестиционному договору № 1 и не может оспаривать дополнительное соглашение к нему. Дайте определение понятия «соинвестирование». Определите признаки, отличающие понятия «инвестирование» и «соинвестирование». Какие правовые последствия возникают в процессе соинвестирования? Какое решение должен принять суд?
Фирма "Графимекс ГМБХ" (Германия) заключила договор поставки с российским ООО «Дельта +». Право, подлежащее применению, стороны в договоре не определили. Свои обязательства по передаче товара фирма исполнила, однако оплаты за товар не поступило. Фирма обратилась в Арбитражный суд г. Москвы с исковым заявлением к ООО «Дельта +» о взыскании суммы задолженности за поставленный товар в размере 20000 евро и суммы процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 6133 евро. Право какой страны подлежит применению к спорному правоотношению? Применимы ли к спорному отношению нормы ст. 78 Венской конвенции о договорах международной купли- продажи товаров, 1980 г, о праве на взыскание процентов с просроченной суммы? Какое решение должен принять Арбитражный суд ?
В феврале 2019 г. учредитель совместного российско-германского предприятия «Мабет-Интер» — немецкая фирма «Беккер ГМбх» перечислила на валютный счет совместного предприятия 40 930,5 евро в качестве вклада в его имущество с целью извлечения дохода и получения права для участия в управлении предприятием. Решением Средне-Волжского регионального центра Федеральной службы Российской Федерации по валютному и экспортному контролю к данному предприятию были применены штрафные санкции в сумме 40 930,5 евро за осуществление валютной операции, связанной с движением капитала, при отсутствии лицензии Центрального Банка Российской Федерации. В какие объекты инвестиционной деятельности вправе вкладывать иностранные инвесторы? Что является инвестицией? Подлежат ли валютные операции нерезидентов, связанные с движением капитала, каким- либо ограничениям?
Компания, зарегистрированная в Королевстве Швеция, имела 50% доли в уставном капитале ООО «Парк развлечений» зарегистрированного в России. Указанная доля, была продана гражданину Российской Федерации Петрову И.И. на основании договора купли- продажи, удостоверенного нотариусом г. Москвы. Договор купли – продажи доли, от имени Компании, подписал гражданин Ирландии Стивен М. Велли, действующий на основании доверенности, удостоверенной нотариусом г. Дублина. Доверенность от имени Компании подписал один из директоров и член Совета директоров Компании - Шон Д Смит. После того, как Компания узнала о продаже доли, она обратилась в Арбитражный суд г. Москвы с иском о признании договора купли – продажи недействительным. Свои требования она основывала на том, что в соответствии с законодательством Королевства Швеция, доверенность на подписание договора должна быть подписана всеми директорами (два директора) и поэтому она является недействительной, а заключенный на основе этой доверенности договор также должен быть признан недействительным. Право, какой страны подлежит применению? Должен ли Арбитражный суд г. Москвы исследовать протокол общего собрания акционеров Компании, посвященного принятию решения по отчуждению доли? Применимы ли здесь положения п. 3 ст. 1202 ГК РФ? Какое решение должен принять Арбитражный суд?
ООО «Стройинвест» и ООО «Стинг» заключили инвестиционный договор № 10, в соответствии с которым застройщик (ООО «Стройинвест») обязуется не позднее декабря 2018 г. ввести в эксплуатацию жилой дом, расположенный по адресу: Санкт-Петербург, ул. Промышленная, д. 18, а по истечении четырех месяцев с момента введения его в эксплуатацию передать этот дом по акту инвестору (ООО «Стинг»). В п. 12 инвестиционного договора № 10 было закреплено условие, в соответствии с которым при уменьшении рыночной цены жилых помещений соответствующей категории инвестор вправе в одностороннем порядке отказаться от получения жилого дома, а застройщик должен вернуть инвестору фактически привлеченные инвестиции, а также проценты из расчета 8 % годовых от суммы фактически внесенных инвестиций. В августе 2018 г. в ООО «Стройинвест» был принят новый юрист (выпускник университета) Никита Белов, который при прочтении текста инвестиционного договора № 10 посчитал, что п. 12 не соответствует положениям действующего законодательства. Никита доложил об этом директору компании, давшему указание исправить сложившуюся ситуацию. В связи с этим Белов подготовил необходимые документы и обратился в суд с иском о признании недействительным условия инвестиционного договора № 10, предусматривающего возможность одностороннего отказа инвестора от договора при уменьшении рыночной цены жилых помещений. Свои доводы Никита обосновывал положениями ст. 1 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. № 39 «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений», в которой закреплены определения понятий «инвестиции» и «инвестиционная деятельность». По мнению Никиты, оспариваемое условие противоречит предмету инвестиционного договора № 10, а также положениям ст. 1 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. № 39 «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений», поскольку оно предопределяет иной исход инвестиционной деятельности, отличный от закрепленного в ст. 1 Закона и договоре, делая неисполнимым инвестиционный договор № 10, и нарушает интересы истца как участника инвестиционной деятельности. Проанализируйте положения ст. 1 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. № 39 «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений», в которой закреплено определение понятия «инвестиции». Оцените доводы истца. Какое решение должен принять суд?
Между юридическими лицами из России и Франции был заключен бартерный контракт (договор мены). Отечественная организация обменивала крупную партию нефти на французское высокотехнологичное оборудование. В тексте контракта стороны «забыли» указать, применимое к его условиям право. На стадии взаимных поставок между контрагентами возник спор, и необходимо было определить правопорядок применимый к правоотношению. Местом подписания контракта на его первой странице был указан г. Астрахань (Россия), хотя в действительности подписывали соглашение в г. Лион (Франция), участники сделки этого факта и не отрицали. В качестве сторон по контракту российский контрагент был назван Покупателем, а иностранный Продавцом. При обращении за консультацией в юридическую фирму директор российской организации получил следующий совет: «Поскольку к договору мены применяются правила о купле-продаже, согласно ч. 2 ст.567 ГК РФ, то в соответствии с ч.1 п.2 ст. 1211 ГК РФ подлежит применению право страны продавца, т.е. гражданское право Франции». Какое право подлежит применению к данным правоотношениям? Влияет ли место заключение договора на право подлежащее применению? Подлежит ли применению к данному договору право страны, с которым договор наиболее тесно связан?
В отношении АО «Интернешенал» налоговой инспекцией проведена выездная налоговая проверка, по результатам которой инспекция пришла к выводу о неполном удержании обществом налога на доходы иностранных организаций при выплате дивидендов своему участнику — налоговому резиденту Швейцарии. В связи с выявленным нарушением было вынесено решение о привлечении АО «Интернешенал» к налоговой ответственности в виде штрафа по ст. 123 Налогового кодекса РФ. 23 АО «Интернешенал» с решением налогового органа не согласилось и подало жалобу в вышестоящий налоговый орган, который оставил ее без удовлетворения. Общество обратилось в суд. В суде представитель АО «Интернешенал» ссылался на то, что неполное удержание налога на доходы иностранных организаций при выплате дивидендов отсутствовало, поскольку в соответствии с подп. «а» п. 2 Соглашения между Российской Федерацией и Швейцарской Конфедерацией об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы и капитал от 15 ноября 1995 г. при выплате дивидендов исчисляется налог по пониженной ставке в размере 5 % общей суммы дивидендов, если лицом, имеющим фактическое право на них, является компания (иная, чем партнерство), которая прямо владеет не менее чем 10 % капитала компании, выплачивающей дивиденды (за исключением компании, выплачивающей дивиденды и являющейся инвестиционным фондом), и эта доля участия составляет не менее чем 80 000 евро или эквивалентную сумму в любой другой валюте на момент фактического распределения дивидендов. Иностранный получатель дивидендов полностью удовлетворял указанным критериям, поэтому была применена пониженная ставка. Между тем по мнению налогового органа, для применения пониженной ставки необходимо, чтобы иностранное лицо осуществило вложения в капитал общества (инвестиции). Так, из п. 2 и 4 ст. 10 указанного соглашения следует, что для целей налогообложения дивиденды рассматриваются в качестве дохода от капитала, который был предоставлен организации ее акционерами (участниками). Однако иностранный получатель дивидендов получил акции АО «Интернешенал» по договору дарения, следовательно, они не могут считаться инвестициями (доходом от капитала, предоставленного обществу) и к ним неприменима пониженная пятипроцентная ставка. Проанализируйте доводы сторон. Что представляют собой инвестиции по российскому законодательству? Сформулируйте признаки, отличающие экономическое определение понятия «инвестиции» от юридического? Какое решение должен принять суд?
Между обществом с ограниченной ответственностью, зарегистрированном в РФ (Покупатель) и Компанией зарегистрированной в Монголии (Продавец) был заключен договор поставки товара. Стороны установили, что спор, вытекающий из договора, будет передан на рассмотрение МКАС при ТПП РФ. Право подлежащее применению, сторонами выбрано не было. В соответствии с договором, товар поставлялся на условиях DAP Склад временного хранения г. Москва по цене $100 за единицу товара. Стоимость товара контракту составила $ 200000. Покупатель перечислил продавцу сумму аванса в размере 50% стоимости товара. После этого продавец уведомил покупателя о невозможности исполнить договор и вернул сумму аванса. Покупатель был вынужден закупить идентичный товар по цене $150 за единицу товара, на аналогичных условиях. Какое право подлежит применению к договору? Подлежит ли применению к спорному правоотношению Венская конвенция ООН о договорах международной купли – продажи товаров 1980 года? Освобождается ли продавец, при возврате покупателю суммы аванса за непоставленный товар, от возмещения убытков, вызванных непоставкой товара?
